(Продолжение).        

<<<Предыдущая часть                                                                                        Следующая>>>

Я все больше и больше восхищалась красотами, которые нас окружали. Мое внимание привлекла одна яблоня, на которой было много плодов. Подойдя к ней, я сорвала одно яблоко и начала есть. Меня удивило то, что это яблоко было совершенно не такое, как у нас на земле. В нем было очень много сока. Но самое удивительное то, что из него бежал сок такой, какого я хотела – сладкий, кислый, холодный, теплый… Съев это яблоко, я сорвала второе. Потом третье… Мне не хотелось отходить от яблони, но в то же время хотелось идти с той Женщиной дальше, чтобы больше увидеть. Она поняла мое желание, и, указав на одно из яблок, сказала: «Сорви вот это и съешь, и больше не захочешь». Я сорвала то, на которое Она мне указала, и съела его. И, действительно, больше мне не захотелось.

Мы пошли дальше.  Я спросила Ее:

- Было ли на самом деле то, что написано в "Вие" Гоголя?

- Да, - ответила Она. - Только не все... Философа же звали не Хома, а иначе.

- Скажи, как узнать, вызовет ли меня Катюша и что спросит?

- Которая? Та, что преподает у вас математику?

-Да.

- Для тебя не имеет никакого значения, когда тебя вызовут и что спросят.

У меня возникало много вопросов, но моя Спутница была настолько красива, что всякий раз, когда я обращала свой взгляд на Нее, чтобы спросить о чем-либо, сразу обо всем забывала. Мое внимание привлекали Ее непрестанно волнующие волосы.

- Подари мне хоть один Твой волосок, - попросила я.

Она вырвала со Своей головы один волос и подала его мне. Я подумала: «Какая безконечно добрая и умная Женщина… Интересно, что Она будет делать, если я устрою Ей какую-нибудь пакость? Как Она прореагирует на это?» И я хотела было начать делать Ей какую-то пакость – сейчас, правда, не помню, какую именно. Но меня очень удивило то, что, несмотря на все мои усилия, у меня ничего не получилось. Тогда Она посмотрела на меня, и, улыбнувшись, сказала: «Здесь у нас зла сделать нельзя».

Потом, обратившись ко мне, Она задала мне один вопрос. Он был очень сложный. Я знала, что Она знает ответ на этот вопрос, но задала мне его для того, чтобы испытать, правильно ли я на него отвечу. Я подумала и ответила. Ответила правильно, и тогда Она сказала: «Ты умная». Потом добавила: «Когда ты в храме, увидев Мою икону, крикнула “О, Царевна!”, Я очень смеялась… Тебе понравилась та икона… вот, Я дарю тебе такую же». И я увидела в Ее руках точно такую икону, как та, которая была в храме.

Я с большой радостью взяла икону в руки. Но, к моему большому изумлению, изображение на этой иконе начало удаляться. Вскорости оно удалилось настолько, что стало едва заметно. Тогда, испугавшись, я закричала:

– Ты так далеко, что я Тебя уже не вижу!

И услышала в ответ дальний голос: «А ты смотри – и увидишь». Я начала смотреть и заметила, что изображение продолжает удаляться. Тогда я вновь закричала:

– Ты так далеко, что Тебя почти совсем не видно!

И снова услышала в ответ еще более отдаленный голос: «А ты смотри внимательнее – и увидишь». Я стала усиленно всматриваться и заметила, что изображения почти нет. Тогда я с большой горечью и страданием воскликнула:

– Ты так далеко, что я уже не в состоянии видеть Тебя!

И снова, в третий раз, услышала едва слышимый голос: «А ты смотри, внимательно смотри, и придет время – увидишь».

Вдруг я увидела, что икона сделалась такой, какой была вначале, а эта Женщина стояла рядом со мной.

Обратившись ко мне, Она сказала: «Если ты будешь ставить эту икону у себя над головой, то все, что Я сказала о тебе, совершится. Если ты будешь ставить ее у себя сбоку, то совершится наполовину. А если поставишь у ног, то ничего из сказанного Мной о тебе не совершится».

Я с большой радостью взяла эту икону и прижала к себе. Моя Спутница добавила: "Однажды ты очень сильно согрешила. сказав "Хлеб плохой", но ради нашей встречи Я тебя прощаю"

Мы подошли с Ней к какой-то как бы границе, и Она сказала: «Ну, теперь тебе уже пора». Я поняла, что это мне уже пора возвращаться на землю. А мне так не хотелось!!! И я сказала:

– Я не хочу уходить отсюда. Я буду здесь всегда.

– Да, – ответила Она, – ты будешь здесь всегда, но тебе еще рано.

Мне стало очень грустно, что нужно возвращаться на землю. Я уже успела забыть о том, что у меня есть мама, папа, бабушка и ты. Я вообще забыла обо всем земном. Но все-таки поняла, что мне еще нужно непременно возвращаться.

Я увидела, что от того места, где мы стоим, идет дорога прямо к нашему дому. Это меня очень удивило. Неохотно я вступила на эту дорогу, и, сделав по ней несколько шагов, решила посмотреть, где та Женщина и что Она делает. Когда я оглянулась, то увидела, что Она стоит и смотрит мне вслед. Ее вид был сочувственный и скорбный. И я поняла, что Она тоже не хочет со мной расставаться. Но мне быть с Ней еще рано…

Я спросила Ее:

– А мы с Тобой еще встретимся?

– Обязательно встретимся, – ответила Она и перекрестила меня вслед.

Медленными шагами я пошла по указанной мне дороге. Но, несмотря на то, что двигалась я очень медленно, за один шаг преодолевала огромные расстояния – дорога как бы сама подкатывалась под ноги. Интересно, что при этом я видела всю свою улицу, знала, кто что делает, кого что ожидает, кто сколько лет проживет…

Вскоре я очутилась возле своего дома. Когда подошла к дверям, они сами собой передо мной отворились. После того, как я переступила одной ногой через порог, то забыла половину того, что видела и слышала, а когда переступила второй – забыла почти все. Помню только то, что рассказала. Да и то, рассказала далеко не все из того, что знаю, так как о многом мне велено не говорить.

Будучи там, я заметила одну очень существенную особенность: за одно мгновение там можно увидеть и услышать столько, сколько не сможешь воспринять здесь за тысячу лет. А потому, если бы я и могла рассказать все, что видела и слышала, то не хватило бы всей моей жизни.

…Когда я вошла в дом, то не знала, где мне поставить подаренную той Женщиной икону. Подумав, решила спрятать ее на кухне за иконы, которые отец и мать хранили, как родительское благословение, данное им в день свадьбы. Но для того, чтобы это сделать, нужно было встать на край кровати, где спали папа с мамой, на что я не решалась, боясь разбудить их. Тогда я каким-то образом поднялась в воздух и приблизилась к образам. Очень бережно положила за них свой подарок и плавно опустилась на пол.

Подойдя к своему дивану, я легла спать. Не помню, сколько я пролежала, как наступило утро, и нужно было вставать…

Поднявшись, я с большим нетерпением ждала наступления следующей ночи, чтобы снова встретиться с той Женщиной. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Ничто земное меня не интересовало. Всё и все мне казались какими-то чужими. Всецело я стремилась к Ней.

Дождавшись вечера, я раньше всех легла спать. Перед сном я не ужинала и не раздевалась.

Не знаю, сколько я спала, как вдруг проснулась. Сев на диване, посмотрела по сторонам. Мне было понятно, что сейчас ночь, но в нашем доме было светло как днем. Меня удивило то, что в комнате был большой безпорядок, вещи находились не на месте – все было вверх дном… Посмотрела я на все это и подумала: «Нужно мне собираться и отправляться к той Женщине».

Я встала с дивана и пошла на кухню, чтобы взять подаренную мне икону. Когда я вошла, то увидела, что отец и мать спят – они, наверняка, не слышали моего прихода. Я стояла и недоумевала: как бы мне достать икону так, чтобы не разбудить родителей?.. Вдруг каким-то чудным образом я поднялась в воздух. Очутившись возле образов, бережно взяла свой подарок и снова опустилась на пол.

Войдя к себе в комнату, я открыла шкаф и достала оттуда самый красивый платок матери. Разостлала его на столе, положила на него икону, завернула, и, взяв под мышку, отправилась в дорогу.

Как только я переступила второй ногой через порог своего дома, то увидела, что переступила через порог какого-то несказанно красивого зала. Этот зал был огромных размеров. В нем были красивые, непостижимо высокие колонны. Весь он был сделан из каких-то драгоценных камней, красоту которых невозможно передать словами. Причем, все эти камни и колонны были украшены резными узорами чрезвычайно тонкой работы. Разноцветные лучи, исходившие от камней, образовывали различные цветосочетания, которые все время менялись. Много можно говорить об этом зале – так много, что ты себе не представляешь. Но вся беда в том, что сейчас я не могу даже воспроизвести в памяти, какой он! Это выше наших земных понятий, и я просто боюсь, что своими словами опорочу ту красоту, которая ему присуща. Словами передать это невозможно при всем моем желании. Можно сказать только одно, что когда его увидишь, то не сможешь оторвать от него глаз.

Вдруг я заметила, что вдали, в глубине зала, сидит та Женщина. Увидев Ее, я бросилась к Ней и поздоровалась. Она ответила на мое приветствие, но было видно, что Она чем-то опечалена. Вдруг я поняла, что виной Ее печали являюсь я… Мне стало очень неудобно и скорбно. Я стояла в растерянности и не знала, что мне делать…

Она сидела за столом. Перед ней горела свеча и была раскрыта книга, которую Она читала. Потом Она взяла из этой книги какую-то бумажку и начала читать ее мне. Я не слышала ни одного слова, а только видела, как шевелились Ее губы. Но совершенно ясно было то, что на этой бумажке были написаны мои грехи, которые и являлись виной печали этой Женщины.

Мне стало очень скорбно, что Она так добра и так мила, а я опечалила Ее своими грехами. Я очень скорбела о том, что у меня нашлись такие дела, которые Ее огорчили. Я стояла сокрушенная и поникшая и чуть не плакала…

Увидев мое состояние, Она поднесла ту бумажку, которую читала, к горящей свече и бумажка загорелась. По мере того, как этот свиток сгорал, Женщина делалась все веселее и веселее. И когда он сгорел совсем, Она стала совсем веселой.

Обратившись ко мне, Она сказала: «Ты видишь, где Я сижу?» Я посмотрела и увидела прекрасный царский престол… Потом Она обратилась ко мне вновь: «Смотри». Я посмотрела и увидела прямо над Ней еще одно место. Это место было на самом верху. С обеих сторон от него находились еще два места. Характерно то, что те места, которые были по бокам, располагались ниже этого самого верхнего места. Причем, те два места были тоже не на одном уровне, а то место, которое было справа от самого верхнего, было несколько выше того, которое было расположено слева.

Обратившись к Ней, я спросила: «Кто занимает эти места?» И Она начала рассказывать. Только сейчас я не помню всего дословно, потому что мы с Ней разговаривали на каком-то другом языке…

Тогда я все прекрасно понимала, а сейчас дословно передать не могу. Помню только, что Она сказала, что на самом верхнем месте находится то ли Вершина всех вершин, то ли Начало всех начал. С полной уверенностью я могу лишь сказать, что выше Того, Кто занимает верхнее место, нет и быть не может. А что Она сказала о Занимающих другие два места, я сейчас не помню.

Под этими местами были еще другие места, которые расположены рядами. Но о том, кто занимает эти места, я Ее не спросила, а Сама Она не сказала.

Я еще раз посмотрела на те места: их было четыре. Одно сверху, одно снизу, которое занимала Она, и двое по бокам от верхнего, одно из которых немного выше второго…

Я попросила Женщину:

- Подари мне книгу, которую Ты читала перед моим приходом.

- Хорошо, - согласилась Она. - Я подарю тебе эту книгу, но только позже.

Обратившись ко мне, Женщина сказала: «Пойдем со Мной». Она встала, и мы с Ней вышли из того зала. Она шла первая, а я следовала за Ней.

Мое внимание привлекла Ее одежда. Мне очень захотелось иметь такую одежду, как на Ней, и я сказала:

– Подари мне такую одежду, как у Тебя.

Она мне ответила:

– Такая одежда, как на Мне, для тебя будет очень длинная, ты в ней запутаешься и упадешь. Но когда упадешь, тогда подымать Я уже больше не буду тебя, и ты пойдешь туда… туда…

Вид Ее стал строгим. Ее волосы наклонились вперед. Я посмотрела туда, куда Она указала рукой и увидела, что прямо от нас куда-то вниз шла тропинка, вьющаяся змейкой. А оттуда, куда она вела, доносился какой-то страшный смрад, угар, какие-то ужасные стоны и отчаянные крики…

Мне стало очень страшно, и я начала прятаться за Нее. Увидев, что я испугалась, Она провела рукой в воздухе, и этого ничего не стало. Успокоившись, я подняла руку, чтобы прикоснуться к Ее одежде, но оказалось, что даже не могу достать до нее рукой. Мою руку обдуло ветром…

Обратившись ко мне, Она сказала:

– Проси себе другую одежду.

– Ну, тогда, – сказала я, – подари мне такую одежду, чтобы она была короткая и без рукавов, и чтобы вокруг шеи был большой вырез с зубцами.

– У нас в такой одежде не ходят. Проси другую.

– Ну, тогда подари мне такую, чтобы она была длинная до самой земли, и чтобы у нее был рукав такой широкий, что когда поднимешь руку вверх, то чтобы он сползал по руке до плеча.

– Да, тебе будет такая одежда. Я ее тебе уже заказала.

Посмотрела я на свою Спутницу, на Ее одежду, и подумала: «Кто кроме Нее сможет понести такое одеяние? Если так одеть какую-то другую женщину, то она непременно запутается и упадет, к тому же будет выглядеть очень смешно и нелепо». И я поняла, что такой одежды, какую имеет эта Женщина, никто никогда не имел и не будет иметь…

Мы приблизились к какому-то зданию. Над дверью этого здания стояла цифра 2000. Рядом с цифрой стоял знак, то ли «плюс», то ли «минус». Стоял знак один из двух, но какой именно, я сейчас не помню. Еще тогда, когда я на него смотрела, то знала, что когда возвращусь на землю, то буду помнить только цифру 2000, а какой стоял знак, забуду. Я очень старалась запомнить его, но вот сейчас не могу сказать…

Когда мы зашли в здание, то я увидела огромную стену, на которой было множество крестов. Эти кресты были разнообразны. Обратившись ко мне, Женщина сказала:

– Выбирай себе крест.

Я посмотрела, и мне понравился один очень красивый крест.

– Вот этот будет мой!

– А ты посмотри на него внимательнее.

Я посмотрела и заметила, что с него вдруг начала осыпаться краска. Она осыпалась все больше и больше. Вскорости своей красотой крест перестал выделяться из среды других, он стал невзрачным… Увидев это, я сказала:

– Нет, я не хочу этого креста.

– Это крест твоей бабушки, – сказала Женщина. – Пока она крепко верила, то он был таким, каким ты видела его вначале. Но после того, как она поколебалась и стала охладевать в вере, с ее крестом произошло то, что ты видела… Выбирай себе другой.

Я посмотрела и мое внимание привлек еще один крест. Он был небольшим, но очень красивым. Потом он начал увеличиваться в размерах. И по мере того, как он увеличивался, с него начала осыпаться краска – чем он делался больше, тем краски становилось все меньше и меньше. Но потом вдруг вся осыпавшаяся краска покрыла его снова, и он стал несравненно красивее, чем был вначале. Он весь засиял, и от него начали исходить лучи во все стороны. Будучи поражена красотой этого креста, я воскликнула:

– Вот! Вот! Этот будет мой!

– Нет, – ответила Она, – это крест твоего брата. Но у тебя будет такой же. Выбирай себе еще.

Я посмотрела и увидела крест, который не привлекал к себе особого внимания. Он был маленьким и невзрачным. Я тихо спросила:

- Это мой?

– Да, это твой крест… А ты хочешь увидеть Мой Крест?

Я очень обрадовалась, что Она меня об этом спросила, и сказала:

– Да, я очень бы хотела увидеть Твой Крест.

И вот передо мной явился Крест!!! Этот Крест был несказанной красоты и огромных размеров. Я стояла и с удивлением на него смотрела, пораженная его красотой и сиянием… У меня возникло непреодолимое желание взлететь на него. Пожелав этого, я поднялась в воздух и очутилась наверху этого креста. Я смотрела вниз: Женщина стояла на прежнем месте. Я снова вернулась к Ней. Вот только не помню: я сама решила вернуться или Она позвала меня к Себе?

Она сказала мне: «Посмотри на эти кресты внимательно». Я посмотрела и заметила такую особенность: каждый крест на той стене вначале – маленький, а потом все увеличивается в размерах, т.е. растет. И почти с каждого креста, по мере его увеличения, осыпается краска. Только на весьма редких она удерживается до конца. С некоторых крестов краска осыпается, но потом возвращается на них снова.

Я посмотрела на все множество этих крестов с тем, чтобы увидеть, есть ли крест у кого-нибудь, похожий на Ее Крест. И, несмотря на то, что здесь было очень много крестов, разных по размерам и красоте, но такого, как у Нее, или хотя бы подобного, не было. Я еще раз посмотрела на Ее Крест и подумала: «Такого Креста, как у Нее, ни у кого нет, не было и не будет». А той стене с крестами и конца не было видно.

Обратившись ко мне, Она с грустью сказала: «В (таком-то) году на этой стене останется всего (столько-то) крестов». Сейчас я точно не помню, в каком именно году. Не помню также, и сколько их останется, хотя Она говорила точно и год, и количество. Помню только, что их останется очень мало. Я сильно удивилась, что в (таком-то) году их останется так мало – ведь сейчас их так много!.. Но о том, какая будет причина исчезновения крестов, я Ее не спросила, а Сама Она не сказала.

Мы с Нею вышли из того здания. Обратившись ко мне, Она спросила:

– Хочешь знать свою судьбу наперед?

– Да, – обрадовавшись, ответила я.

И вот передо мной появился текст, где была описана моя будущая жизнь. Первая буква этого текста была «Б». И эту букву, написанную очень красивым узором, держал в своих руках мальчик, у которого были крылья.

Я восхищалась тем искусством и той красотой, с которыми была написана эта буква. О мальчике же я подумала, что это – мой Ангел- хранитель. Но как только я стала читать текст дальше, Женщина закрыла его Своим рукавом. Из этого я поняла, что моя судьба – в Ее руках, с моим участием.

Потом Она сказала мне:

– Я надену тебе кольцо с камушком, а потом сниму его. Ты увидишь то, чего никто не видел. Когда люди узнают о твоем видении, будут очень просить рассказать о нем. Будут давать за это большие деньги, но ты не рассказывай. А увиденное трижды окропи святой водой.

- Где я возьму святой воды, ведь в доме нашем ее нет?!

- Если понадобится. Я Сама тебе ее дам.

Мы прошли немного, и Она сказала:

- Когда собираешься в дорогу, обязательно перекрестись, ибо в дороге нечестивый сатана сманивает людей на свою сторону... Когда идешь через мост, перекрестись тоже. Во всем слушайся своего брата и делай так, как он будет тебе говорить...

Незаметно мы дошли с Ней до какой-то как бы границы, и Она сказала мне: «Ну, теперь тебе пора». Я поняла, что это мне пора возвращаться на землю. Мне стало очень скорбно, но я понимала, что идти нужно, так как оставаться здесь навсегда для меня еще рано.

Я снова увидела, что дорога идет с неба прямо к нашему дому. Эта дорога начиналась у моих ног. Я встала на нее, и, сделав несколько шагов, посмотрела назад, чтобы увидеть, что делает та Женщина.

Она стояла и скорбными глазами смотрела мне вслед. Я поняла, что Ей скорбно от того, что я ухожу. Но идти нужно… Я спросила Ее и на сей раз:

– А мы с Тобой еще встретимся?

– Обязательно встретимся, – ответила Она, перекрестив меня вслед.

И я пошла. Шла очень медленно, но дорога сама с неимоверной скоростью подкатывалась мне под ноги – так, что за очень короткий промежуток времени я была уже в своем дворе. Удивительно то, что здесь лежал снег. Мне было очень жарко, и я осыпала себя этим снегом, но от этого прохладнее не становилось...

Когда я подошла к дому, то все двери передо мной сами собой открылись. Зайдя на кухню, я снова поднялась в воздух. Поставила свою икону за наши домашние образа, и, не разбудив ни отца, ни матери, вернулась на свое место.

Интересно то, что в нашем доме по-прежнему было светло как днем, несмотря на то, что еще была ночь. Но теперь, после моего возвращения, в доме не было уже того безпорядка, который был до моего ухода. Все вещи стояли на своих местах.

Не помню, спала я или нет, как уже наступило утро, и нужно было вставать.

С большим нетерпением ждала я наступления следующей ночи, чтобы вновь встретиться с той Женщиной. Мне ни с кем не хотелось говорить. Все здешнее, земное, было каким-то чужим и далеким. Казалось, что никакая земная радость не могла бы развеять тоски по Ней. День мне казался очень длинным и трудным…

И вот приблизился долгожданный вечер. Я снова, не ужинав, легла раньше всех и уснула…

И снова я иду куда-то вверх. Но уже не одна, а вместе с тобой. Сначала вел ты меня, а потом стала вести тебя я… Подошли мы к каким-то большим воротам. Эти ворота были железные и массивные. Они были заперты. И для того, чтобы их отворить, необходимо было, чтобы оттуда, изнутри, дал кто-то приказание на это. Мы стояли и ждали. Ворота отворились, мы вошли внутрь и очутились в саду несказанной красоты.

Здесь был пенек, на который ты сел, а я стояла возле тебя и рассматривала все вокруг. Кругом были такие красоты, что я сейчас не могу передать. Мое внимание остановилось на мальчике, который стоял в этом саду. У него были какие-то необыкновенные глаза… эти глаза были такими, что мимо них никто не мог пройти незамеченным. Мальчик все вокруг видел и все запоминал. Он был маленький, совершенно голенький и очень красивый. У него были крылья. Я стояла, глядела на него и не могла оторвать глаз.

Вдруг я заметила, что из глубины сада к нам идет та Женщина. Увидев Ее, ты встал. Она подошла к тебе и сказала: «Живя на земле, ты все время хотел видеть, какая Я на самом деле, и не видел, а теперь вот видишь».

В этот момент я увидела, что в воздухе прямо к Ней летит маленький мальчик. В его руках была бумага, свернутая в трубку. Я поняла, что этот мальчик, подобно как и первый, – твой Ангел Хранитель. Мне только было непонятно: почему у меня один Ангел Хранитель, а у тебя  два? И еще я поняла, что в том свитке, который он нес, была описана вся твоя жизнь.

Этот мальчик подлетел к Ней и дал Ей в руки свиток. Она развернула его и стала читать. Я стояла и смотрела…

Вначале Ее лицо было радостным, а затем на нем появилась печаль. Потом снова появилась радость, которая изредка прерывалась тенью печали, сожаления или сочувствия. Но чем дальше Она читала, тем делалась все веселее и веселее и, наконец, сделалась совсем веселой.

Потом Она спрятала эту бумажку в складках Своей одежды и сказала: «Подождем, сейчас прилетит ……». Не помню того слова, которое Она сказала.

И вот к нам откуда-то сверху стало спускаться что-то наподобие облака. Оно было круглой формы и имело выступ. Подлетев к нам, оно приземлилось. Ты сел на него. Тот мальчик, который принес свиток, сел рядом с тобой, а тот, который стоял и внимательно наблюдал за всем, взялся руками за край выступа. «Облако» поднялось и полетело…

Обратившись ко мне, Женщина сказала: «Когда будет лететь это “облако”, то оно будет создавать звук, чтобы все слышали и видели, потому что это будет у нас праздник».

Потом Она сказала: «Пойдем». И мы пошли.

На нашем пути встречались юноши. Они стояли группами и о чем-то говорили между собой. Их разговоров я не слышала, а только видела, как они шевелили губами. На них были длинные одежды, достававшие до самой земли. Одежды были разных цветов, и эти цвета были не одинаковой насыщенности: у одних светлее, у других – темнее. Волосы также были не одинакового цвета и не одной длины: у одних они были длиннее, а у других – короче. Но все эти юноши имели одно общее то – у них у всех были крылья.

Мое внимание привлек один юноша, который отличался от остальных своим видом. На нем была одежда только до колен. Причем эта одежда была как будто из железных галстуков. В руке у этого юноши был меч, горевший огнем.

Всякий, кто нас встречал на пути, кланялся нам. Причем это делал не так, как у нас на земле: он держал туловище в вертикальном положении, приседал и доставал правой рукой до земли.

Мы шли с Ней среди неописуемых красот. Мое внимание привлекли столы. На них была самая разнообразная пища, причем такая, какая мне никогда и на ум не приходила, и о которой я не имела никакого понятия. Было удивительное изобилие всего. Но характерно то, что нигде я не видела сала и мяса. Эти столы были своеобразны тем, что вся пища была разложена прямо на земле. И посредине каждого такого стола лежал большой круглый хлеб, а на нем – соль.

Когда мы с Ней шли, я посмотрела вверх. И увидела, что высоко в воздухе летает множество детей. Эти дети имеют крылья, и среди них находишься ты. Все вы взялись за руки и как будто совершали какой-то хоровод. Это было несказанно прекрасное зрелище! Я стояла и очень долго смотрела. Я не могла налюбоваться теми чудными узорами, которые вы образовывали своим воздушным хороводом…

Когда мы проходили, то очень многие обращались к Ней с различными просьбами. Если Ее кто-то о чем-то просил, Она останавливалась, внимательно выслушивала и говорила: «Пусть будет по-твоему», «Пусть будет так, как ты хочешь». Никому ни в чем Она не отказала. Я смотрела на Нее и думала: «Какая прекрасная Женщина! На Нее будешь смотреть вечно и не насмотришься, так как Она все время изменяется и один Ее вид красивее другого. Ее невозможно постичь… В какой Она славе! Кто Ей уподобится? Такой, какой Она, не было, нет и не будет… О, если бы такая женщина была у нас на земле, то Она бы и смотреть ни на кого не захотела! А Эта всем так служит…»

Когда я так думала, мы с Ней встретились глазами, и я почувствовала, что все то, что я о Ней думаю, Она знает. И мне стало как-то неудобно перед Ней.

Мы подошли к какой-то как бы границе, и Она сказала: «Тебе пора». А мне хотелось быть с Ней неразлучно. Печаль охватила меня, когда я вспомнила землю и все, что на ней. Но делать было нечего. Оставаться здесь навсегда я была еще неготова. Меня, по Ее словам, ожидали еще долгие годы земной жизни, преисполненные скорбями и болезнями…

Снова я очутилась перед дорогой, которая вела с неба прямо к нашему дому. На сей раз я уже не шла, а, поднявшись в воздух, летела. Причем летела очень быстро. Двери дома отворились сами собою. В кухне я положила  икону на прежнее место и влетела в комнату.  Но как только я стала приземляться на диван, в комнату вошел отец. Он растерянно и испуганно спросил:

– Нина, откуда ты падала?!

Я, недолго думая, ответила на его вопрос вопросом:

– Как откуда? С потолка, что ли?

– Не знаю. Но я ясно видел, как ты падала откуда-то сверху!..

*       *       *

Об этом случае я уже знал где-то за месяц до Нининого рассказа, так как отец, крайне изумленный непонятным происшествием, в тот же день рассказал об этом всей семье. Но тогда никто ничего не понял. А для меня это стало ясным только сейчас.

Будучи поражен ее рассказом, я сидел и беззвучно плакал. За слезами я уже не видел своей 14-летней собеседницы, которая прервала свой рассказ и о чем-то думала. Потом посмотрела на меня и спокойным повествовательным тоном сказала: «Ты плачешь…»

далее>>>

<<<Предыдущая часть